« Для того чтобы дать некоторое представление, с одной стороны, о бакинских событиях, а с другой -о трагедии в Эривани и Карсе, приведем нижеследующие строки, извлеченные из протокола заседаний мусульманской фракции от 15 апреля:
«Прибывшие в Тифлис греки-колонисты дают такое описание положения мусульман в Карской губернии: Отступающие перед турецкой армией армянские воинские части и вооруженные армяне-беженцы, все предавая на пути огню и мечу, сносят с лица земли мусульманские селения, создают ужасы и бедствия, не поддающиеся описанию. Трофеями победоносной армянской армии являются пронзенные штыками дети и захваченные ими по дороге мусульманские женщины, раздетые догола.
По словам греков,
надо иметь сверхчеловеческую силу, чтобы видеть адские муки и слышать раздирающие сердце стоны женщин, детей и беспомощные крики стариков. В одном уезде подвергнуты этому неподдающемуся описанию
бедствию 32 селения».
Разрушения, произведенные в результате ужасных зверств, совершенных в богатой Карской области капитаном Мовсесяном вместе с генералом Арешевым, заставляют забыть ужасы, совершенные в 1915 г. во время мировой войны русскими казаками.
Вести, полученные из Эриванской губернии, были не менее ужасны. По докладу председателя делегации, посланной сеймом для расследования эриванских событий и оказания помощи пострадавшим, Ибрагим Аги, сровнено с землею 211 мусульманских сел, а количество беженцев достигает 100 тысяч.
Событие это не является случайным, а делалось по определенному плану в целях обеспечения национального большинства независимой Армении.
Таким образом, предотвращение развития событий для мусульманской фракции сейма, лишенной средств для осуществления необходимых мероприятий и не опирающейся на воинскую силу, находилось за пределами ее возможностей, попытки, предпринятые ею, естественно, не соответствовали масштабу событий и являлись временными мерами.
Большевики решили задушить в крови, пролитой ими на улицах Баку, выступление азербайджанского тюркизма, пожелавшего использовать «право на самоопределение», объявленное великой российской революцией, и потушить зажженный в «Исмайилие» факел свободы под развалинами и пеплом этого великолепного здания.
В то время, как совершалось это историческое преступление, мусульманские депутаты, являющиеся носителями национальной мысли и идеала находились в Тифлисе, где заседал сейм, занятый, как говорилось выше, вопросами, касающимися унаследованного от царизма Кавказского фронта, а, с другой стороны, изучением вопросов об окончательном отделении от России и об объявлении независимости Закавказья.
Вся энергия мусульман в сейме была направлена как к мирному разрешению вопроса о фронте, так и незамедлительному осуществлению независимости Кавказа. Ибо они были уверены в том, что такого удобного момента для отделения от России и основания независимого Кавказа может не быть. Существование независимого Кавказа было в интересах не только кавказских мусульман, но и других мусульманских стран, находившихся под вечной угрозой России. Бакинская трагедия, собственно говоря, была наказанием, устроенным большевиками в отместку за «преступную политическую ориентацию мусульман».
Естественно, что Баку ждал от Тифлиса помощи. Помощь от сейма и закавказского правительства, организованного с участием мусульман, ждал не только Баку, но и весь Азербайджан. Но, увы... Громкий голос и вопли членов сейма -азербайджанцев -не подействовали в надлежащей степени на грузинских меньшевиков, действительных хозяев тифлисского правительства. Эти господа, со всей свирепостью уничтожавшие большевизм
внутри Грузии, не пожелали даже сделать пустого объявления войны большевикам. Освободительной армии, организованной в Гяндже мусульманским Национальным комитетом, хотя и были обещаны миллионы патронов, десятки пулеметов и несколько пушек, но эти обещания не были полностью выполнены. Тифлисская же пресса выразила протест против «башибузукской» помощи, идущей на новое взятие Баку, назвав это «реакционным событием». Наконец, заявления их о том, что «пока существует турецкая опасность, мы не можем быть во вражде с большевиками», дали удивительное разъяснение такому странному
положению.
Есть ли необходимость после всего этого подробно описывать поведение армянской части сейма?..
Опасения мести мусульман и поддержка из Тифлиса придали смелости бакинским большевикам-бунтовщикам, до того занимавшим оборонительное положение, они теперь уже перешли в наступление. От агрессивной силы, возглавляемой армянскими фидаями (партизанами), Амазаспом, Аветисовым и русским артиллеристом Петровым, ведшей войну, в первую голову, пострадала Шемаха. Эта старинная столица ширванских шахов была предана огню, сожжена вплоть до знаменитой исторической мечети. Сохранился в целости только армянский квартал. В конце концов, после того, как оборонительные силы Гянджи в результате контрнаступления вошли в город и опять отступили, остававшийся нетронутым этот квартал также сгорел. Не сгорели лишь две церкви. Подобно Шемахе, нападению подверглись такие уединенные города и местечки, как Сальяны, Ленкорань, Куба, Наваи и Кюрдамир.
Сожженные дома, акты насилия, вырезанные старухи и старики, разграбленное имущество, уведенный скот во время этих событий -все это стало настоящей трагедией, не поддающейся описанию.
Опасность стала уже угрожать и Гяндже. С другой стороны, карабахские армяне соединились с бакинскими большевиками и составили единый план. План предания всего Азербайджана огню и мечу. Как писала газета Шаумяна: «Вы получите не автономию, а развалины».
Перед лицом подобной опасности народ могла защищать только Гянджа. А она не могла выполнить эту тяжелую обязанность, выпавшую на ее долю. По мере того, как продолжались дни защиты, нити управления, выходили из рук, и даже в местах, не перешедших к большевикам, воцарялись безвластие и анархия.
В общественном мнении Азербайджана, признавшего власть Тифлиса, но встретившего от нее равнодушие, вполне естественно рождалась надежда. Для того чтобы вывести народ из сложившегося трудного положения, оставалось единственное средство -Турция.
Все надежды были направлены туда - «Этот братский народ придет и спасет нас от врага». Больше никакой надежды у народа не оставалось.
Однако этот вопрос был не так прост. Закавказье, отделенное от России и фактически управляемое самостоятельно, хотя и стремилось заключить мир с Турцией, но не могло добиться своей цели. Делегации в Трапезунде, требовавшей от имени закавказского правительства сохранения границы Кавказа на линии до войны 1914 г., Турция предложила полностью принять Брест-Литовский договор. По этому предложению закавказское правительство должно было отказаться от трех вилайетов: Карса, Ардагана и Батума, отнятых в свое время у турок взамен военной контрибуции. Эти вилайеты были переданы большевистским правительством по БрестЛитовскому договору Турции. Из-за этого осложнялись трапезундские переговоры. Армяне с грузинами говорили, что «без войны не сдадимся Турции». Положение мусульман, с одной стороны, оставшихся между большевиками, а с другой -между грузинами и армянами, было очень трудным. Поэтому трапезундская мирная делегация, осознавшая серьезность положения, единогласным решением армянских, грузинских и тюркских делегатов постановила принять турецкий ультиматум. Однако сейм
большинством из грузинских меньшевиков и армянских дашнаков принял решение о войне. Конференция была прервана, началась война, делегация вернулась в Тифлис. Но пока делегация находилась в пути, война, собственно, и закончилась. Батум пал, а Каре был осажден.
Больше медлить было нельзя, нужно было приостановить войну, заключить мир и официально объявить независимость Закавказья; «мы отделимся и подумаем о том, как нам самим справиться», говорили члены сейма -мусульмане, обращаясь к этому, как к последнему средству.
Грузины, понявшие, что они вовлеклись в ложную авантюру и что народы Закавказья совершенно не были готовы к такой войне, также согласились с тем, что больше ничего нельзя сделать. Правительство воинствующего (Гегечкори60) пало, его место занял кабинет миролюбивого (Чхенкели61).
В Батуме начались новые переговоры. Чхенкели надеялся, что трапезундские требования турок не будут увеличены, но в реальности все оказалось не так, как он представлял. Константинопольское правительство требовало еще некоторых территорий в виде возмещения за пролитую турецкую кровь в Батуме и Карее. К этим территориям относились Ахалцыкский уезд, а также -Ахалкалакский, Александропольский, Сурмалинский и Нахичеванский уезды.
В то время как турецко-закавказская делегация занималась в Батуме переговорами, Нури паша и вместе с ним несколько офицеров его свиты через Персию и Карабах прибыли в Гянджу. Охваченная страшной анархией, Гянджа находилась под угрозой большевистского наступления и Нури пашу приняли здесь, как сошедшего с неба ангела-спасителя. Подобных встреч, какая была устроена ему народом, Гянджа не знала в своей истории.
Одновременно с объявлением независимости Национальный совет Азербайджана также образовал правительство. Его первым председателем стал, впоследствии убитый в Тифлисе врагами азербайджанского национального движения, Фатали Хан.
С роспуском Закавказского комитета, естественно, распалась также и делегация в Батуме. Делегации Азербайджана, Армении и Грузии продолжали мирные переговоры по отдельности.
4 июня в Батуме от имени империи -министром юстиции, первым делегатом Халил беем вместе с командующим восточными армиями и вторым делегатом, Вехиб пашой, а от имени Азербайджана -председателем Национального совета Мамед Эмином Расулзаде, министром иностранных дел Мамед Гасан беем был подписан дружественный договор. Согласно 4 пункту этого договора Азербайджан для установления спокойствия и порядка в стране имел право требовать военную поддержку.
Азербайджанские представители во время встреч с турками в Батуме и Трапезунде дали им понять в письменной и в устной форме, в каком трудном положении находится Азербайджан, и, для того чтобы выйти из этого опасного положения, он нуждается в помощи турков. На этот раз, опираясь на 4 пункт вышеизложенного договора, от имени Национального совета -мы, а от имени Министерства иностранных дел -Мамед Гасан бей обратились к турецкому правительству с просьбой о военной поддержке. На обращение наше, являвшееся отражением надежд, и на которое были устремлены взоры всего азербайджанского народа, турки дали соответствующий ответ. Однако помощь, которая должна была прийти через Грузию, вследствие препятствий, оказанных германским правительством, не могла поспеть с той быстротой, с какой ожидалась.
Национальный совет, объявивший независимость, в таких чрезвычайных условиях перебрался в Гянджу.
На своем историческом заседании от 18 июня Национальный совет образовал второй кабинет Фатали Хана Хойского и передал ему всю полноту власти. А далее, ввиду чрезвычайного положения, самораспустился. По данному поводу Национальным советом было принято следующее постановление:
«Принимая во внимание тяжелое положение Азербайджана во внутренней и внешней жизни, Азербайджанский национальный совет передает всю полноту власти и права кабинету, образованному под председательством Фатали Хана Хойского и обязует названный кабинет никому не уступать свою власть до скорейшего созыва народного представительства -Учредительного собрания».
Роспуск Азербайджанского национального совета был осуществлен в такой форме в результате некоторой политической борьбы, имевшей место в Гяндже. Эта борьба велась вокруг формы государственного управления между демократическим течением и аристократическими понятиями. В стране, которая была окружена со всех сторон вражескими силами, необходимо было отложить подобную борьбу на некоторое время. Необходимость эта обеспечивалась созданием правительства с широкими полномочиями.
Для того чтобы показать, какие чувства переживал Национальный совет во время этого события, являвшегося одним из важнейших в истории Азербайджана, приведем часть заключительной речи, произнесенной нами в качестве председателя:
«...Да, эфендиляр, уход со сцены учреждения, являющегося, хотя бы отчасти, народным представительством во временной столице Азербайджана, г. Гяндже, без сомнения, должен считаться отступлением демократии и успехом реакционных сил. Это отступление усилит черные, грязные силы в ущерб силе святой и чистой. С этой точки зрения наше положение, на первый взгляд, очень похоже на положение Украины. Это положение рождает у нас мысль о крахе принципов русской революции. Но, эфендиляр, не обманем себя внешним видом, не станем думать столь поверхностно, не будем отчаиваться.
Пусть говорят, что хотят, русская революция не потерпела краха. Что должна была совершить российская революция? На этот вопрос не надо отвечать с точки зрения русских революционеров, отравленных мыслью о "великой России", следует анализировать природу самой революции. Если будем смотреть так, то скажем, что русская революция должна была освободить униженные и обездоленные классы и порабощенные народы. Мы должны признать, что обездоленные классы получили больше, чем хотели, а народы получают независимость один за другим. Да, разрушается великая Россия, охватывавшая шестую часть суши. Но разве революция обязана была воссоздать великую Россию? Категорически нет. Крайние классовые свободы, конечно, должны урегулироваться и получить нормальный вид, так как настоящий вид этой революции не свобода, а бедствие. Но, я уверен в том, что реакция по этому пути протечет не по ту сторону, а по эту от границ дореволюционных.
Значит, во всяком случае, положение будет лучше прежнего.
Эфендиляр, я так смотрю на события, происходящие на территории России. А потому до сих пор живу надеждами. Я знаю, эфендиляр, что Азербайджан полностью будет пользоваться положительными теориями и свободами Российской революции, и не сомневаюсь, что в независимом Азербайджане общественные и личные свободы, во всяком случае, будут шире, чем в деспотической России. Даже, эфендиляр, настаиваю, что Азербайджан счастливее Грузии, считавшейся самой свободолюбивой и революционной республикой на Кавказе, так как силы, от которых ожидается вмешательство во внутренние наши дела, нам не чужие, а родственные (аплодисменты).
Будущее должно объединить различные ветви этой мощной и великой нации (аплодисменты). Если мы потеряем часть наших общественных и личных свобод, то, во всяком случае, выиграем в политическом отношении и этим возместим нашу потерю. Грузия, Украина и проч. не в таком положении...
Да, эфендиляр, не надо отчаиваться. Не забудем, что исторический момент благоприятствует нашим национальным вожделениям, и настал удобный момент для объединения тюрок. Приложим все старания к упрочению политической свободы, а для этого будем готовы на любую самоотверженность».
Согласно выше цитированному постановлению, правительство, которому Национальный совет поручил управление страной, должно было незамедлительно освободить Баку.
В короткое время с помощью армии, находившейся в распоряжении Нури паши, были восстановлены порядок и спокойствие во всем Азербайджане, исключая Бакинскую губернию. Только Баку и его районы оставались в руках большевиков. Временами они делали вылазки и осуществляли нападения. Они воспользовались передышкой и в течение 5-6 месяцев подготовили весьма внушительную оборонительную силу.
Однако большевистские и дашнакские отряды, сжатые извне турецкими и азербайджанскими национальными силами, были внутренне расшатаны и между ними начинались разногласия. В результате в осажденном Баку против большевистской диктатуры вспыхивает революция, и власть переходит к директории, состоящей из армян и русских, опирающихся на армянские полки и на моряков бакинского порта.
Директория приглашает в Баку англичан. Приняв это приглашение, английское командование, находящееся на тот момент в Персии, высаживает в Баку войска.
Когда ситуация принимает такую форму, возникает необходимость переброски новых сил из Турции. Но немцы, как было изложено выше, задерживают турецкие войска, направлявшиеся в Баку через Грузию. Поэтому взятие Баку затянулось до 15 сентября.
Наконец, после кровопролитной битвы и упорного сопротивления азербайджанские национальные силы в результате самоотверженности, проявленной героем «Мехмеджиком» , жертвующим собою ради освобождения братьев, о чем в истории тюркского единения будет написано золотыми буквами, входят в свою столицу. И воссияли лица мусульманского населения, истекавшего кровью в течение шести месяцев.
В день такого радостного праздника, как Курбан-байрам, Баку снова переходит в руки его хозяев.
В то время мы были в Константинополе, состояли председателем делегации, представлявшей Азербайджанскую республику и явившейся вместе с делегациями других кавказских республик на созываемую конференцию с участием государств срединной Европы.
Тогдашний военный министр и помощник главнокомандующего Энвер паша68 позвонил по телефону: «Эмин бей, Баку взят».
Невозможно описать, какое впечатление произвела на меня эта краткая весть. И до сих пор я не могу забыть того впечатления.
За несколько дней до этого мы опротестовали одно решение германского правительства. Германское правительство в добавление к БрестЛитовскому договору заключило договор, по которому Германия выражала согласие оставить русским Бакинскую губернию до реки Куры, чтобы взамен этого обеспечить себе нефтяную концессию. По выражению нашего учителя Ахмед бея Агаева, они продали нас «за один бидон керосина».
Обратившимся к нам но поводу этого газетчикам мы заявляли, что «Азербайджан без Баку -это тело без головы».
В какой степени жизнь сладка для человека, голова которого была бы освобождена из-под машины знаменитого Гильотена, в такой же степени стало событием-чудом освобождение Баку. И в действительности было так.
«Мехмеджики», могилы которых потом, в результате несчастной революции, были преданы забвению, своим свидетельством под Баку придали тюркизму новое политическое измерение.
Фактически забытые, но духовно не похороненные в сердцах, эти павшие герои в Баку ли только находятся? Найдется ли такое место, начиная от Нахичевани, Карабаха, Шемахи, Гянджи и кончая Баку, где бы ни спали вечным сном эти доблестные самоотверженные герои?..
Да, повсюду в Азербайджане, где найдете могилу, укрытую вьющимися растениями, «как это описано поэтами», и могилу, почитаемую как святыня «девушками и невестами», это будет могила «турка», пришедшего на помощь своему брату».
А вот, как завершает свой доклад о современной литературе Азербайджана Мамед Эмин Расулзаде, отрывком из стихотворения Гюль Текина «Ледовитый Ад», прочтенном в Париже 17 января 1936 года:
«Və siz ölümün korkunç yolunda
Demir adımlarla yürüyen gençler!
Siz ey bir taliin gizli kolunda
Yürürken bahti de sürüyen gençler!
Uzatınız bana siz elinizi,
Tebrik edeyim ben, yiğitler, sizi!
Baş eğmediniz siz hak yiyenlere,
Dediniz yasamaz Azeri haksiz.
Sizi kesmek için inen hancere
"Hürriyet isteriz!" diye yazdınız!
Selamet yoludur ğittiğiniz yol.
Güneşler doğacak izlerinizde.
Yalnız değilsiniz, yoldaşmız bol,
Bir imanlı millet var yerinizde.
Düşman saldırsa da dört koldan size
Korkmayın "kurtuluş pek mehal" diye.
Biz de geliyoruz о yoldan size
İstiklal... istiklal... istiklal, diye!
Вот подлинное поэтическое выражение национально-освобо-дительного движения Азербайджана! Это смелое и полное надежд движение,будем верить, поведет нас к желанной цели — к полному торжествузаветного идеала!.. И тогда мы с полным правом и наслаждением повторимслова поэта, значение которых, надеюсь, вы поймете и так — без перевода:
Sen bizimsin, bizimsin, durdukca bedende саn!
Yaşa, yaşa, çok yaşa, ey şanlı Azerbaycan!»
надеемся по сей день.
ОтветитьУдалитьБудем надеяться и дальше!!!
ОтветитьУдалить